Можно никогда не прочитать этот роман, вышедший в издателстве "АИФ-принт", а до этого заботливо проанонсированный в Интернете по адресу http://poezd-prizrak.tarakanov.net и в многочисленных "фантастических" форумах и Гостевых книгах. Но не знать легенду о "поезде-призраке", обсмакованную еще в 70-х годах в Западной фантастической литературе, а в 90-х - в большинстве российских газет, невозможно. У одних это странное словосочетание ассоциируется с гибелью линкора "Новороссийск" (якобы в ночь перед катастрофой этот поезд видели под Севастополем), у других - с неизвестной романтикой железной дороги... В русской фантастике тема "поезда-призрака" впервые была по-настоящему воспета в 70-х годах писателем Владиславом Крапивиным, уже в те годы заслуженно считающимся мэтром "литературы для ищущих". В его фантастической трилогии "Голубятня на жёлтой поляне" некий поезд проходил через разные пространства, замкнув Время в кольцо. Это "кольцо", судя по всему, так и не суждено было разорвать - в начале нового тысячелетия в русской фантастической литературе неожиданно для всех появился роман, полностью основанный на идеях, когда-то предложенных Крапивиным и, похоже, основательно им забытых.
Для журналистов и фантастов идея железнодорожных аномалий - это "черный хлеб", который никогда не надоест. Поэтому "соль" не в том, что тема поезда, загадочным образом пропавшего в Италии летом 1911 года вновь попала на страницы русской фантастики, а в том, что к этой теме неожиданно решили обратиться создатели фантастической серии "Черная Звезда" издательства "АИФ-принт".
Не фантастикой единой живо "расписание" злополучного состава. В постсоветскую прессу "поезд-фантом" был привнесен журналистом (писателем-маринистом по совместительству) Николаем Черкашиным. Его публикации в "Технике - молодёжи", "Совершенно секретно", "Российской газете", etc., наглядно показали, что ХХ век пока ещё не создал ни одной столь же стройной и привлекательной мистификации. Но вот за дело взялись фантасты. Очевидно, муза-идея слишком долго витала в прокуренных кулуарах Русской Фантастики, стучась в головы то почивающего на заслуженных лаврах Булычева, то озорника Лукьяненко, то "гения синтетической инфернальности" Никитина, то занятых евгеникой человечества супругов Дяченко... Не достучалась муза. Вот и пришлось Ей (очевидно, "за неимением лучших кандидатур") обратиться к писателям начинающим и в фантастике совершенно неопытным. Выбор почему-то пал на оригинального интерпретатора сведений о классической музыке Бориса Тараканова и сочинителя детективов Сергея Галихина.
В качестве популяризатора классического музыкального наследия, Б. Тараканов достаточно ангажирован. Возможно, из-за относительной незаполненности этой ниши. Статьи его далеко не шедевральны, но читаются с интересом, хотя изобилуют странными фактами в стиле откровений Галины Улановой (та как-то обмолвилась, что во время знаменитого пробега Джульетты в гениальном творении Прокофьева, она вспоминала молодого врача Кремлевской больницы, который делал ей аборт). Тем не менее, на сдобренные "клубничкой" обзоры Тараканова можно наткнуться и в Интернете, и на страницах уважаемых периодических изданий - от демократичных "Компьютерра" и "Мир ПК" до чопорного приложения "Искусство" к газете "Первое Сентября". Сергей Галихин менее известен читающей публике - на данный момент из его публикаций можно назвать только один детектив, изданный в "АСТ", но почему-то подписанный совершенно незапоминающимся псевдонимом.
Версия Галихина и Тараканова известной истории о "поезде-призраке" обладает рядом достоинств небольшого фантастического романа: компактностью формы, остротой конфликта (философское столкновение Добра и Зла, в том числе в душе человека), динамичностью действия, а главное - гармоничным компромиссом между попыткой обратиться к классическим традициям русской фантастики и несмелым новаторством. Сам Черкашин, бесспорный "крёстный отец" железнодорожной легенды, прочитав этот роман, наверняка скажет, что свой "Поезд-призрак" он так и не написал. Несмотря на определенное количество сюжетных и композиционно-стилистических "ляпов", в работе соавторов чувствуется мастерская направляющая рука. Наше время, как известно, не балует нас Беляевыми и Ефремовыми. Но зато есть Владислав Крапивин - блуждающий метеорит, оторвавшийся от блистательного созвездия классической школы фантастики, и прочно осевший в Екатеринбурге. Достаточно экстравагантный персонаж для московских палестин, он лично "благословил" соавторов на использование его философских идей о параллельных мирах "кристаллической вселенной", и наверняка частично помог с общей редакцией текста - что касается "технической оснащённости" соавторов (чувство композиции, словарный и фразеологический запас, умение "управлять стилем" и т.д.), то претензий здесь, к сожалению, предостаточно. Видимо поэтому рукопись романа была практически в одно и тоже время отозвана из "АСТ", "Аванты плюс" и "Армады", и переделана под требования новой серии молодого издательства при известном бульварном еженедельнике. Но и в рамках "Черной Звезды" произведение, похоже, не станет "своим", ибо, несмотря на топорное редакторское вмешательство господина Янковского, оно сохранило амплуа экзотической залетной птицы и стиль рафинированного самолюбования - все это, как известно, не очень соответствует традициям, принятым в современной фантастической "тусовке". Но если относительно образа "сатаниста" Лукавского бесстрастно холодную манеру изложения ещё можно обосновать, то в описаниях взаимоотношений героев отсутствие у соавторов должного писательского мастерства приводят ряд ситуаций к полному краху. Например, эпизод финального объяснения с "сошедшей с катушек" Тамарой в Подземном Храме (эпизод, требующий кипения агрессивных страстей и, как минимум, сексуальной соблазнительности) в эмоциональном отношении совершенно провален.
На фоне всех этих видимых невооруженным глазом несоответствий вторая ("итальянская") часть романа подкупает искренностью, гибкостью и текучестью сюжетной линии, по-модернистски красивыми описательными оборотами. Авторы не стесняются лишний раз доказать своему читателю, что, в конце концов, все мы - путешественники, и все ищем свою Италию.
Как всегда в подобной литературе - "любые совпадения случайны". Однако нельзя не предположить, что образ Григория Бондаря неуловимо соотносится с личностью журналиста Николая Черкашина - основного генератора идеи "поезда-призрака" и фактически автора его отечественной ипостаси. Пожалуй, это самый колоритный персонаж в романе - элитарный, начитанный, информированный, интеллигентный, готовый прийти на помощь всему человечеству, но... сам становящийся жертвой артефакта, обещающего неограниченную власть. Через сердце именно этого героя авторы проложили лезвие образцового конфликта: мечты и грубой действительности. В эпизоде, когда наделенный мистической силой череп попадает в руки Бондаря, на наших глазах вдруг открывается экзистенциальная Бездна - происходит внутреннее перерождение человека. Это уже не спокойно-рассудительный Григорий Ефимович, гуляющий с журналистом Юрой по заброшенным рельсам, и беседующий с ним о топологических корнях феномена "поезда-призрака". Это вырвавшееся на свободу его второе "Я", квинтэссенция темных сторон души и в тоже время некий фантом, рок, судьба! И соблазн вновь берет верх над добродетелью...
В финале романа Добро побеждает Зло с огромным трудом. Удивляться не приходится - какие времена, такие и концовки. И, несмотря на вопиющую писательскую неопытность и воинствующий эстетизм Бориса Тараканова в сочетании с детективно-брутальным апломбом Сергея Галихина, впечатление от знакомства с результатом их совместного творчества, в общем и целом, положительное. Сам не понимаю, почему...
© Д.С. Бурчуладзе